С переходом к рыночной экономике мы уже стали забывать про неповоротливые государственные структуры, где вечно всего не хватало, товары были неказистыми и далеко не лучшего качества, а вся их номенклатура была представлено одним, в лучшем случае двумя видами изделий, будь то молоко, монографии или марки автомобилей. А между тем, в науке в наши дни ничего не изменилось, существует академический монополизм, и научные результаты отмеряются не в том объеме, который нужен потребителям, а в том, в каком его готовы предоставить государственные научно-исследовательские институты, которые, в конечном итоге, отчитываются только перед самими собой.
Возьмем, например, археологию. Археологам интересно копать не там, где можно довольно быстро отреагировать на общественный заказ, а там, где, не меняя ничего по существу, можно защитить несколько научных диссертаций. Например, в археологическом плане почти совершенно не исследован Кольский полуостров. Тем не менее, там не копают. А когда вполне оснащенная группа В.Н. Дёмина, много лет изучающая этот регион, попросила содействия у государственного Института археологии РАН, то академик В.В. Седов не только сообщил, что этот регион зарезервирован для будущих поколений (совершенно неизвестно, кто и по каким соображениям его «резервировал»), но и отправил специальную депешу властям Мурманской области, чтобы они всячески препятствовали деятельности группы Дёмина. На самом деле причина здесь другая. На Кольском полуострове сосредоточено огромное количество древних русских и славянских святилищ. Их разработка неминуемо приведет к пересмотру возраста и славянского, и русского этноса в сторону его удревнения. А академические ученые вовсе не хотят вступать в конфликт с мировой наукой, иначе их перестанут приглашать на международные конференции. Но и на родине необходимо будет доказывать свою точку зрения перед очень придирчивым научным сообществом. Зачем такие хлопоты? Не лучше ли подтверждать уже сложившиеся в науке точки зрения на каких-то частных примерах? Никаких хлопот, а за много лет работы человек становится «признанным специалистом».
Еще более сложная ситуация существует в области эпиграфики. Там всякие угловатые виды письма, найденные на территории России, особенно в ее северных районах, ученые академических НИИ причисляют к германским рунам. И хотя они «не читаются», признать существование особых русских рун у них не хватает решимости. Вот и выходят монографии, где десятки надписей поясняются ремарками «чтение не представляется возможным», в то время как руница, читаемая неакадемическими учеными, поднимается на смех. Налицо явное противоречие: академические ученые не умеют того, чем обладают их конкуренты, безнадежно от них отстают, но считают себя профессионалами, а подлинных знатоков – неучами. А поскольку любые научные журналы и издательства монополизированы, и публиковаться в них можно лишь с разрешения представителей тех же академических структур, круг замыкается: академическая наука питает сама себя, и имеет возможность процветать даже вопреки здравому смыслу.
Эти и многие другие, менее важные обстоятельства привели к необходимости создать собственное научное объединение – Институт древнеславянской и древнеевразийской цивилизации (ИДДЦ). |
